«Распутин» (Rasputin), 1996

В последнее время, а точнее, со времени моего возвращения из Санкт-Петербурга, меня вплотную заинтересовала история династии Романовых. Что, в общем-то, неудивительно и кагбэ даже логично.

Естественно, что наибольшее внимание привлекают самые одиозные личности, например, император Николай Второй, его семья и ближний круг, в котором ярко выделяется фигура Григория Распутина. Я прочитала несколько исторических исследований, художественных произведений и мемуаров, пересмотрела сто миллионов всевозможных документальных фильмов и передач и поняла только одно – я не знаю, кому верить. Я предполагала, что у каждого автора свое видение темы Распутина, но чтобы мнения разнились настолько, я не могла даже и представить!

Одни утверждают, что Распутин был чуть ли не «подлинным царем» России и, если бы его не убили в декабре 1916 года, то наша история сегодня выглядела бы совершенно иначе. Они называют его циником, двуличным шарлатаном, безбожным пьяницей, развратником. Другие впадают в иную крайность и представляют Распутина «человеком из народа», бесконечно преданного царской чете и чуть ли не невинной жертвой политического безумия, охватившего Россию в то время. Политики обвиняют царицу в шпионаже, а священники объявляют, что убийство Гришки – благо, за которое «сорок грехов снимется».

Создатели фильма «Распутин: Темный слуга судьбы» с Аланом Рикманом в главной роли благоразумно придерживаются «золотой середины». Этот фильм можно рекомендовать использовать в качестве учебного пособия на уроках истории дореволюционной России – настолько аккуратно там отражен данный период.

«Анна Каренина», 1948

Настроение, близкое к истерике, так называемое «пафос отчаявшегося за гранью», безусловно, предопределило просмотр именно этого фильма. Ну что еще, скажите мне, можно смотреть в таком состоянии духа? Конечно же, «Анну Каренину». Чтобы из пустого эпизода обязательно культ «душа навынос». Чтобы штырило. Спускало кожу. Выкручивало нервы. Говорило шепотом на грани срыва в крик. Чтобы каждое слово, каждое движение как размашистый автограф. Прерывисто, резко, с паузами для дыхания. Жестко. Четко. Навылет. Иногда навзрыд.

То, что я буду смотреть «Анну Каренину», не вызывало никаких сомнений. А вот над тем, кого именно я хочу видеть в этой роли, пришлось немного поразмыслить. Быстренько перемотав все имеющиеся у меня версии, я решила, что Вивьен Ли – это то, что мне надо. И не ошиблась.

Вообще, надо отметить, Анну Каренину я никогда не любила. Не в виде художественного произведения, а в виде героини этого самого произведения. Недалекая, экзальтированная дама, желающая заставить всех плясать под свою дудку, не очень хорошо понимающая, что же именно она хочет получить в итоге. Но тут, сами понимаете, дождливый ноябрьский вечер, ощущение полнейшей безнадеги, ну разве можно анализировать любовь, пребывая в подобном настроении? Нельзя! И я и не анализировала. Я просто смотрела. И безумно сопереживала.

А еще я любовалась, любовалась и еще раз любовалась своей любимой несравненной Вивьен Ли. Будучи не единственной причиной просмотра, она стала все-таки единственной причиной восторга. В такую Анну нельзя не влюбиться. А от такого мужа нельзя не гулять, но не с таким Вронским. Впрочем, я обещала себе, что обойдусь без анализа, буду просто созерцать.

«Зеленая змея» (Ching Se), 1993

Китайская цивилизация – одна из древнейших на планете. Не удивительно, что фольклор Китая полон романтических сказаний, легенд, мифов, повествующих о сказочных богатырях, небывалых подвигах, о добре и зле, и, конечно же, о вечной любви. Персонажи, родственные шекспировским Ромео и Джульетте, можно встретить, вероятно, у любого народа, но едва ли где-нибудь, помимо Китая, можно услышать легенду о Белой Змее.

Сюжет легенды построен на истории любви, вспыхнувшей между простым смертным и девушкой-змеей, пришедшей на Землю из мира духов. В истории фигурируют две змеи – Белая и Зеленая. Получившая за некие заслуги статус небожителя, змея-демон обладает способностью в облике красивой девушки посещать мир людей. Ее возможности очень велики, но есть одно табу – нельзя допустить, чтобы в нее влюбился земной человек, ибо это никому не сулит ничего хорошего. Тем не менее, между Бай Сучжэнь (земное имя Белой Змеи) и помощником аптекаря Сюй Сянем вспыхнула взаимная и вполне земная любовь, в результате которой девушка забеременела.

Казалось бы, влюбленные счастливы, но пророчество о гибельности демонической страсти не может не сбыться. Еще один главный персонаж легенды - монах-экзерцист, чье высшее предназначение состоит в борьбе с темными силами на Земле. Не только традиционные боевые искусства, но и четки, палочки для еды и прочие подручные предметы использует монах для спасения души юноши и изгнания Белой Змеи.

Конечно же, сражение заканчивается победой монаха, и демонша вынуждена вернуться в потусторонний мир. Однако для влюбленных сердец подобная развязка трагична, поскольку разрушает чистое и искреннее чувство. Поэтому для китайцев легенда о Белой Змейке - это притча о неземной, но красивой и драматичной любви, которая, увы, изначально обречена на несчастливый исход.

В 1993 году благодаря известному режиссеру Цуй Харку свет увидел очередную экранизацию этой красивой сказки. Абсолютно нет никакого желания разбирать сюжет, что-то анализировать и к чему-то придираться, потому что этот фильм – настоящий визуальный шедевр. Просто феерическое сочетание оттенков, невероятная операторская работа, потрясающий вкус в выстраивании композиции кадра, костюмы, грим, а какая обалденная музыка! – все это настолько красиво и органично, что захватывает дух.

«Ножичков у нас на всех хватит»

Сказать, что Федор Михайлович Достоевский мой любимый писатель с детства, значит, соврать. Причем, не просто так милинько приукрасить, а соврать самым что ни на есть наглым образом. Впрочем, это касается не только Достоевского. Сюда же можно отнести и Толстого, Некрасова, Чернышевского, Тургенева, Горького, Грибоедова, Пушкина, Островского, Лермонтова, Гоголя – кого там еще изучают в школе?

В то время, когда в учебный план школьной программы начали вливаться объемные произведения обязательные к изучению, я весьма тяготилась их чтением. Ну, вот скажите мне, какой нормальный ребенок захочет летом читать «Мертвые души» или «Преступление и наказание»? Ну запомнила я, что Обломов был ленивым, а вникать в философию самого автора и мысли не возникало. В «Войне и мире» даже самые старательные отличники благополучно перелистывали длиннющие монологи и описания батальных сцен.

Всегда немного побаивалась Гоголя, особенно вспоминая про искореженную ногтями обивку, от стихов я ни разу не заплакала, мороз по коже не пробежал, я вообще стихов не люблю. У Достоевского меня, видимо, подсознательно раздражала его идея создания сверхчеловека, пришедшего к Богу через грехи. Нет, тогда я этого понять и осознать в принципе не могла, это случилось гораздо позже. Никогда не любила Анну Каренину, считая ее дамой, мягко говоря, чересчур экзальтированной и весьма недалекой.

Я вообще считаю, что наша школьная программа составлена категорически неверно. Все это ранее чтение взрослых книг приводит на самом деле к тому, что книги прочитаны в том возрасте, когда не могут полноценно восприниматься – ни душевных, ни умственных сил и способностей на них не хватает. При этом они прочитаны исключительно для училки «на отвали», сюжет местами ухвачен, сочинение кое-как содрано у критиков, но хуже всего то, что мысленно поставлена галочка «я знаком с классикой».

А ведь «Преступление и наказание» Достоевского роман просто потрясающий. Перечитав его в прошлом году от начала до конца, практически с открытым ртом, я в очередной раз с сожалением поняла, как неправильно нас учат в школе. Но я сейчас хочу написать не о самом романе, а о фильмах-экранизациях. Нет, здесь не будет рецензий, просто попытка соотнести то, что писал Достоевский и то, как это увидели создатели фильмов различных времен и народов.

И начну я с французской постановки 1956 года «Crime et châtiment», снятой режиссером Жоржем Лампеном.

«У каждого свое безумие»

Мое первое знакомство со Стефаном Цвейгом состоялось лет десять назад с новеллы «Амок». На этом оно, впрочем, и закончилось. Уж не знаю почему, но за Цвейга я больше не принималась. И вот вчера я решила возобновить свои литературные вечера в компании с австрийским писателем и снова взялась за «Амок». После прочтения тут же уселась смотреть кино. Скажу честно, немного побаивалась, что фильм, как это обычно бывает с различного рода экранизациями, смажет к чертовой бабушке все сильные впечатления, оставшиеся после книги. Но о чудо! То ли настроение у меня было подходящее, то ли фильм действительно хорош, но он не только не испортил мое личное восприятие героев книги, но и наоборот, так скать, вдохнул в них жизнь.

В марте 1912 года на пароходе, идущем из Калькутты в Европу, в одной из ужасно неудобных кают, плывет человек. Он с таким нетерпением стремился попасть домой, что недолго думая, согласился путешествовать в любых условиях.

«Пароход был переполнен, а каюта плохая – тесный четырехугольный закуток недалеко от машинного отделения, освещенный только тусклым глазом иллюминатора. В душном, застоявшемся воздухе пахло маслом и плесенью; ни на миг нельзя было уйти от электрического вентилятора, который, как обезумевшая стальная летучая мышь, вертелся и визжал над самой головой. Внизу машина кряхтела и стонала, точно грузчик, без конца взбирающийся с кулем угля по одной и той же лестнице; наверху беспрерывно шаркали шаги гуляющих по палубе. Там царили сутолока и теснота: тут было полно людей, которые с нервозностью, порожденной вынужденным бездействием, без умолку болтая, расхаживали по палубе».